– Это же здорово! – воскликнул Никита. – Надо будет познакомить тебя и с нашими отморозками!
– Не думаю, что они хуже тех, с кем я до этого училась!
– А почему ты зовешь меня Бродягой? – спросил он.
– Мне так нравится. К тому же ты и есть бродяга. Любишь ведь шляться по ночам? Знаешь что, я буду звать тебя Ночным Бродягой! Так еще лучше!
– Зови, как хочешь. Мне это даже нравится. – Никита допил воду и бросил стаканчик в урну. Ксения последовала его примеру.
Их вещи лежали на нижней скамейке трибуны. Подходя к своей сумке, Никита еще издали услышал настойчивый звонок мобильника. Вообще-то раньше он принадлежал Марине, но сестра недавно обзавелась новым смартфоном, а старый кинула с барского плеча Никите.
Звонил Артем Бирюков.
– В кафе наконец-то освободилось два места официантов, – сообщил он. – Мне сейчас Вероника звонила. Сегодня в шесть вечера нас ждут на собеседование.
– Отлично! – обрадовался Никита. – Я приду прямо туда!
– Не опоздаешь?
– Смеешься? Когда это я опаздывал?
– Всегда и везде! – сказал Артем и положил трубку. Никита возмущенно фыркнул.
И все-таки на встречу он опоздал: когда раздался следующий звонок Артема, Никита, свернувшись калачиком, безмятежно спал на диване в гостиной. Кот Апельсин мирно сопел рядом.
– Ты где ходишь?! – возмущенно крикнул Артем в трубку. Никита скатился с дивана, напугав кота, и взглянул на настенные часы. Было ровно шесть часов.
– Черт! – воскликнул Никита. – Уже лечу!!!
– Давай! Тебе повезло, что администратор кафе сам немного задерживается!
Никита лихорадочно заметался по квартире. Он умылся, причесал взлохмаченные вихры. Во рту ощущался какой-то странный привкус. Никита подумал и почистил зубы.
Выскочив из ванной, он едва не сбил с ног Марину. Похоже, она только что вошла в квартиру.
– Ты зрение и слух давно проверял? – сухо осведомилась сестра. Ее тон не предвещал ничего хорошего.
– А что такое? – не понял Никита.
– И он еще спрашивает! – разозлилась Марина. – Полтора часа назад я видела тебя возле парка! Ты шел по противоположной стороне улицы! Я кричала, махала руками, а ты даже не обернулся!
Никита удивленно на нее посмотрел.
– Правда? – растерянно произнес он. – Ты, наверное, что-то путаешь… Это был не я.
– Ага! А вот это ты видел?! Марина сунула ему под нос скейтборд.
– Ты потерял свою доску и даже не заметил! Хорошо, что я ее подобрала!
Тут Никита выпучил глаза и разинул рот. Он вдруг понял, что совершенно не помнит, как оказался дома. Марина тем временем прошла в кухню и открыла холодильник.
– Есть хочу, быка бы проглотила! – донеслось до Никиты. – Ничего себе! Вы что, коту уже все консервы скормили?! Я ведь только сегодня утром две банки купила!
Никита так и сел. До него вдруг дошло, что за странный привкус был у него во рту. Так пахли кошачьи консервы. Апельсин вышел из гостиной, сел напротив и с крайним осуждением уставился на хозяина.
– Блин! – выдохнул Никита. – Прости, Апельсиныч! Похоже, я съел твою недельную пайку… Хотя совершенно не помню этого. Что за чертовщина?
Однако он по-прежнему опаздывал. Никита кинулся в свою комнату за рюкзаком, затем выбежал в коридор. В этот момент в квартиру вошла мама.
– Ты уже дома, сынок? – обрадовалась Ирина Юрьевна. – А я тебе кое-что купила! Увидела сегодня в папином супермаркете и просто не смогла удержаться. Эта вещь идеально тебе подойдет!
Никита настороженно замер, охваченный самыми дурными предчувствиями. Мама всегда любила делать покупки. Она покупала одежду себе, отцу, Марине и Никите. Но зачастую купленные ею вещи приходилось нести обратно в магазин и обменивать на другие: не подходил то размер, то цвет. Как-то раз она подарила Никите нежно-розовую футболку с ядовито-желтыми джинсами. Он едва не спятил, когда увидел все это. У Марины, по ее признанию, от такого сочетания цветов практически случился эпилептический припадок. Благо, в супермаркете «Бальзак», где работал Игорь Николаевич, их семью хорошо знали, и с обменом никогда не возникало проблем.
Ирина Юрьевна торжественно протянула сыну большой пакет с эмблемой «Бальзака».
– Вот она! – сказала мама. – Иди-ка, примерь!
Она? Никита осторожно взял сверток и протопал в свою комнату.
В пакете лежала черная кожаная куртка. Крутая, навороченная, с металлическими заклепками и молниями, совсем как у настоящих байкеров. Никита даже застонал от восхищения. Он тут же натянул ее и подскочил к зеркалу. Куртка приятно облегала тело. Капюшон полностью покрывал голову. Накинув его, Никита мог спокойно гулять в другом своем обличье, не опасаясь быть кем-либо узнанным. Куртка идеально подходила для его ночных вылазок.
– Мама, я тебя люблю! – крикнул он.
Марина заглянула из коридора. Ее глаза тут же расширились.
– О! – завистливо выдохнула она. – Ну почему я не парень?! Я бы так круто смотрелась в этих шмотках, не то что ты! Ма! Купи мне завтра такую же!
Никита стащил с себя куртку, свернул ее и запихнул в рюкзак. Артем умрет от зависти, как только увидит! Затем он подхватил скейтборд, выбежал из дома и рванул в кафе «Рассвет».
На его счастье, администратор сам только что подошел. Он разговаривал с Артемом на террасе кафе, когда Никита подкатил к ступенькам и ловко соскочил с доски. Легостаев подкинул скейтборд ногой, поймал его на лету и сунул под мышку.
– Здравствуйте! – воскликнул он, взбегая по ступенькам. Администратор бросил на него презрительный взгляд. Он оказался долговязым и очень худым парнем лет восемнадцати, прыщавым, с жиденькими светлыми волосами. Его звали Захар, и он был сыном владельца «Рассвета».