Оборотень, потеряв сознание, затих. В ту же секунду его тело начало принимать обычную человеческую форму. Дед Семен, улучив момент, вскочил на ноги и, охая и прихрамывая, кинулся вон из церкви.
Но Челюсть и Коготь пока не собирались сдаваться. Яростно рыча, они снова наступали на Никиту. Легостаев подскочил к упавшей люстре, не сводя глаз с противников, наклонился и оторвал от нее длинный кусок цепи, на конце которой висел тяжелый блокировочный стопор. Держа цепь обеими руками, Никита начал медленно раскручивать болванку в воздухе, постепенно набирая обороты.
– Кто первый? – спокойно осведомился он. Цепь со свистом рассекала воздух.
– Ты не сможешь справиться с обоими! – прорычал Коготь. Челюсть, противно хихикая, принялся обходить Никиту с тыла. Коготь двинулся к нему спереди.
– А я по очереди, – ответил Легостаев.
На улице вдруг с громким треском что-то взорвалось. Противники застыли друг против друга, настороженно прислушиваясь. Звук повторился, и за окном как-то потемнело, а после третьего взрыва просто погрузилось в кромешную тьму. Никита сообразил, что это лопаются лампы уличных фонарей.
А затем произошло нечто такое, отчего все трое испуганно переглянулись.
Остатки витражного стекла вылетели из рам и брызгами рассыпались по залу. За окном с оглушительным треском зазмеились ослепительно-белые молнии. Запахло грозой. И в разбитое окно скользнула гибкая черная фигурка, окутанная сполохами электрических разрядов. Она спрыгнула и беззвучно приземлилась на пол. Молнии продолжали змеиться вокруг нее, словно живые. Искрящиеся щупальца касались перевернутых скамей, упавших со стен лампад и икон. Затем с громким щелчком раскрылось лезвие большого складного ножа.
Это была Ксения!
Челюсть обернулся на щелчок и зарычал. Девушка даже не дрогнула. Молнии окутывали ее тело искрящейся сетью.
У Никиты глаза на лоб полезли. Она – метаморф! Да еще и со способностями Мебиуса!
– Двое на одного? – осведомилась девушка. – Не очень честно, вы не находите?
Челюсть угрожающе двинулся на нее.
– А ну проваливай отсюда, мутантка! – рявкнул он. – Или жить надоело?! Я тебя в порошок сотру!
– Сильно в этом сомневаюсь! – сказала Ксения. Он резко прыгнул на нее.
Девушка бросилась на пол, быстро перекатилась под летящим коротышкой и вскинула руку с ножом вверх. Послышался громкий треск.
Челюсть грузно бухнулся на пол. И тут же с него свалились штаны, обнажив кривые волосатые ноги. Толстяк поспешно вскочил, неловко шагнул, но запутался в штанинах и брякнулся так, что вся церковь содрогнулась. Ксения выпрямилась и послала в него тонкую, изящную молнию. Челюсть завизжал, как поросенок, и задергался, хватаясь за дымящийся зад.
Никита, не переставая крутить цепь, многозначительно посмотрел на Когтя.
– Ладно! – процедил тот. – Считай, тебе повезло! Но в следующий раз судьба будет к тебе менее благосклонна!
Он молниеносным движением метнулся к церковным книгам, сгреб их в охапку и резво выпрыгнул в окно.
– Стой! – крикнул Никита. – Верни книги, гад!
Но того и след простыл. Челюсть выволок из-под люстры бесчувственное тело Клыка, взвалил его на плечо и, поддерживая другой рукой штаны, ринулся к выходу. Голова Клыка болталась из стороны в сторону.
– Потише, мамуля, – едва слышно мямлил Клык. – Не дрова везешь…
Тут Челюсть случайно ударил подельника лбом о дверной косяк, и Клык снова затих. Когда оборотни скрылись из вида, Никита тяжело вздохнул, бросил цепь на пол и взглянул на Ксению. Разряды электричества вокруг нее стали слабее и вскоре исчезли вовсе. Она, не скрывая интереса, смотрела на его когти.
– Может, поговорим начистоту? – предложил он.
– Давай, – согласилась девушка, складывая нож и убирая его в карман.
Ксения медленно приблизилась к Легостаеву. Он нервно моргнул, и кошачьи зрачки в его глазах снова стали человеческими. Девушка взяла Никиту за руку и вгляделась в ладонь. Помяла пальцы.
– Что? – хмыкнул Легостаев.
– Круто! – сказала Ксения. – Как ты это делаешь?
– Долго объяснять, – вздохнул Никита. – Давай для начала уберемся отсюда?
– Пожалуй, ты прав!
Девушка вылезла в окно, Никита последовал за ней. Едва они успели выбраться из церкви, как на площади появилась толпа людей, вооруженных палками, вилами и граблями. Лучи их фонарей лихорадочно метались во все стороны. Дед Семен, похоже, переполошил полдеревни. Сам он резво трусил впереди всех.
Никита и Ксения нырнули в кусты. Толпа остановилась в двух шагах от них, но в темноте ребят никто не заметил. Зато Никита разглядел даже свою бабушку. Зинаида Александровна грозно потрясала в воздухе большой скалкой.
– Кто напал-то? – кричала она.
– Оборотни! – вопил дед Семен. – Оборотни напали на церковь! Я говорил! Но мне никто не верил!
– Сейчас разберемся, – послышалось из толпы. – Действительно оборотни или кто-то выпил лишнего?
– О ком это ты?! – угрожающе спросил сторож.
– О сестре твоей прабабушки! О тебе, конечно, дурья твоя голова! – воскликнула Зинаида Александровна.
– Да я вообще не пью! – возмутился дед Семен.
И в этот момент из-под полы его телогрейки выскользнула металлическая фляжка.
Деревенские жители громко захохотали.
– Но дверь-то действительно выломана, – заметила бабушка Никиты. – Так, давайте зайдем внутрь и все там проверим!
И толпа повалила в церковь. Воспользовавшись этим, Никита и Ксения выбрались из кустов и побежали прочь. Бежали молча, держась поближе к заборам и стараясь не выходить из тени. К тому времени, когда они добрались до дома Ксении, Никита уже полностью восстановил человеческий облик. Поднявшись на террасу, оба плюхнулись на висящую на цепях скамейку. Переглянулись.